Буллезный пемфигоид (БП) является наиболее распространенным аутоиммунным пузырным дерматозом, поражающим преимущественно пожилых людей. Несмотря на улучшение методов лечения, показатель 1-годичной летальности при БП остается высоким (13-38%). В исследовании тайваньских ученых проводилось сравнение эффективности при БП комбинированной терапии ритуксимабом (Р) - моноклональным анти-CD 20 антителом (13 больных, 500 мг в неделю) +кортикостероидами (КС) в более низких (в начальной дозе 0,5мг/кг/день 1-6 месяцев) дозах с группой из 19 пациентов, получавшей монотерапию КС  в течение не менее 6 месяцев. В группе, получавшей комбинированную терапию (Р+КС) и меньшие дозы КС, ремиссия, определяемая как отсутствие высыпаний в течение не менее 2 месяцев, была достигнута у 92% больных против 53% у лечившихся только КС. При этом в группе Р+КС показатель 1-годичной летальности был равен 15% против 37% в группе, получавшей только КС, а частота инфекционных осложнений была 31% против 53% соответственно. Сделан вывод, что использование Р. в качестве терапии первой линии при БП является более эффективным и, вероятно, безопаснее, чем традиционный подход с длительным использованием КС. Необходимы более широкие исследования.

Анализ научных публикаций, посвященных методам лечения резистентных к общепринятой терапии форм хронической спонтанной крапивницы (ХСК), опубликованных в базах MEDLINE, EMBASE, Cochrane Library с 01.01. 1960г. по 20.12. 2011 г., показал наибольшую эффективность следующих методов комбинированной терапии ХСК:  1) циклоспорин+дезлоратадин+дапсон и 2) дипиридамол+монтелукаст+омализумаб. Данный вывод синтезирован на основе 26 рандомизированных контролируемых, 4-х проспективных и одного ретроспективного исследования, в наибольшей степени отвечавших строгим критериям испытаний на пациентах с резистентной к первой линии терапии ХСК.

Хронические раны - серьезная проблема здравоохранения, особенно среди пожилых людей. По статистике  1 из 20 пожилых людей страдает от хронической раны кожи, что часто обусловлено диабетом, плохой циркуляцией крови или малоподвижным образом жизни. Наша кожа заселена триллионами бактерий, среди которых, по аналогии с флорой кишечника, есть патогенные и полезные для организма. В недавнем исследовании ученые из Университета Манчестера сравнили микробиоту кожи пациентов с хроническими ранами с таковой у здоровых лиц. Кожная флора при хронических ранах отличалась характерным качественно-количественным составом. Ученые считают, что по бактериальному профилю возможно предсказать, заживет ли рана быстро или будет сохраняться длительно, что может помочь при выборе  тактики лечения. У мышей, лишенных ключевого гена, спектр микрофлоры кожи смещался в сторону преобладания патогенной флоры и, как следствие, заживление ран наступало гораздо медленней, чем у мышей с нормальными генами. Этот ген помогает клеткам распознавать патогенные бактерии и правильно реагировать на них. Исследователями сделан вывод, что генетические факторы влияют на состав бактерий кожи, которые, в свою очередь, влияют на ее заживление. Большая часть современных исследований, посвященных лечению ран, направлена на создание более совершенных антибиотиков. Однако недостаток такого подхода в том, что антибиотики уничтожают и полезную флору. Более полное представление о роли бактерий кожи может помочь разработать новые подходы в лечении, направленные на защиту от вредных бактерий, не устраняя при этом полезных бактериальных сообществ.

Исследование медицинской документации из национальной медицинской базы Тайваня за 1997-2011 г.г. 12 427 пациентов с красным плоским лишаем (КПЛ) показало, что КПЛ наиболее часто ассоциировал со следующими аутоиммунными заболеваниями:  системной красной волчанкой (СКВ при КПЛ встречалась в 2,87 раза чаще, чем в общей популяции),  синдромом  Шегрена (в 3,75 раза чаще),  дерматомиозитом (в 6,34 раза), витилиго (в 2,09 раза) и очаговой алопецией (в 2,82 раза). Учитывая, что этиология КПЛ на сегодня неизвестна и дерматоз ассоциирует с различными аутоиммунными заболеваниями, необходимы дальнейшие исследования для выяснения возможных механизмов и роли аутоиммунных заболеваний  в патогенезе КПЛ.

Цитокиновый профиль при атопическом дерматите (АД) у детей изучен недостаточно. При исследовании 181 ребенка с АД и 93 здоровых детей установлено, что уровни  сывороточных интерлейкинов ИЛ-17 и ИЛ-23 при АД были достоверно выше, чем у здоровых детей и выше при атопической (aAEDS), чем при неатопической форме АД (naAEDS).  При этом  уровень ИЛ-10 был ниже, чем у здоровых детей и ниже при aAEDS , чем при naAEDS. Уровни ИЛ-17 и ИЛ-23 коррелировали со степенью тяжести АД  и индексом SCORAD, которые имели обратную корреляцию по отношению к уровню ИЛ-10.  При aAEDS уровени ИЛ-17 и ИЛ-23 были положительно связаны с уровнем общего IgE. Наивысшие уровни ИЛ-17 и ИЛ-23 были обнаружены у детей с астмой  и аллергическим ринитом. Исследование подтверждает роль IL-17, IL-23, Ил-10 и их взаимосвязь с тяжестью АД. Выявленные корреляции позволяют использовать данные цитокины в качестве маркеров «атопического марша» и тяжести АД.

При использовании топического габапентина у 20 из 23 пациентов с невралгиями, в т.ч. с постгерпетической невралгией, английские исследователи отметили заметное снижение интенсивности болей и улучшение качества жизни. Полученные результаты позволяют рассматривать топический габапентин как альтернативу таблетированному габапентину, обладающему  в некоторых случаях токсическим эффектом.  

"Ответственное потребление" алкоголя стало своеобразной мантрой общества 21-го века. Но в отношении риска развития рака любое количество алкоголя не является безопасным. Это цитата из доклада Всемирного агентства при ВОЗ по изучению рака (WCR) 2014 года. Установлена причинно-следственная связь между потреблением А. и раком полости рта, глотки, гортани, пищевода, толстой и прямой кишки, печени, молочной и поджелудочной железы. Существуют отдельные публикации о связи алкоголя с раком кожи и половых органов. Алкогольные напитки могут содержать, по крайней мере, 15 канцерогенных соединений, в том числе ацетальдегид, акриламид, афлатоксины, мышьяк, бензол, кадмий, этанол, этиловый карбамат, формальдегид и свинец. Этанол является наиболее важным канцерогеном алкогольных напитков,  скорость метаболизма которого определяется генетически. Первый и самый токсичный продукт метаболизма этанола-ацетальдегид, который является канцерогенным и способен индуцировать гиперпролиферацию слизистой оболочкой глотки, полости рта, пищевода, гортани. При этом канцерогенны даже низкие дозы алкоголя. Последний вызывает мальабсорбцию фолиевой кислоты, ухудшающую метилирование ДНК, увеличивает уровень эстрогенов и деятельность рецепторов инсулинподобного фактора роста, которые могут стимулировать пролиферацию клеток молочной железы, активирует продукцию активного кислорода и азота и является  растворителем  табачных канцерогенов. Может сыграть свою роль и генотип индивидуума. Тип алкоголя,  вино, пиво, спиртные напитки, как правило, не имеет значения, кроме как в случае с раком пищевода, где риск зависит от крепости напитка. Риск увеличивается при сочетании алкоголя с курением. Отказ от сигарет и алкоголя снижает онкориск на 80% для рака ротовой полости и на 90% для рака гортани.