По мнению доктора Аврама М. М., директора отдела лазерной, косметической и дерматологической хирургии больницы в Бостоне, пикосекундные и наносекундные лазеры гораздо более эффективны для лечения отдельных лентиго по сравнению с другими типами устройств, но ультракороткие импульсы несут более высокий риск поствоспалительной гиперпигментации, чем интенсивный импульсный свет или длинноимпульсный лазер. Для лечения пигментаций с помощью селективного фототермолиза используются длины волн 532 нм, 694 Нм, 755 Нм и 1064 нм. Q-переключаемые и пикосекундные лазеры эффективны для пигментных поражений и потребляют много энергии, повышая температуру до 1000° C во время отбеливания эпидермиса. Эти лазеры нацелены только на пигментные клетки, будь то экзогенный или эндогенный пигмент и эффективны при лентиго и невусах Ота/Ито. Механизм заключается в фрагментации и высвобождении клеток, нагруженных меланином, а также постепенном поглощении и удалении фрагментов активированными макрофагами в лимфатические сосуды. Для получения эффективных результатов следует ориентироваться на результаты, а не энергетические параметры. При "брызгах" тканей повышен риск образования рубцов. Не следует лечить лазером атипичные невусы, лентиго малигна и другие формы меланомы. При сомнении рекомендуется биопсия. Пациенты с большим количеством пигмента на коже сталкиваются с более высоким риском поствоспалительной гиперпигментации. Длинноимпульсные лазеры производят меньше гиперпигментации, но они и менее эффективны. Эффективность лечения повышается при комбинировании длинноимпульсного лазера с фракционной шлифовкой или IPL. При отсутствии двух лазеров можно просто использовать лазер с более длинными импульсами. Результатом лечения для этого подхода является пепельно-серый внешний вид. Варианты включают 532-нм Nd: YAG-лазер с охлаждением или без охлаждения, 595-нм импульсный лазер на красителе без охлаждения и 755-Нм александритовый лазер без охлаждения. Одним из достижений в лечении себорейных кератозов является наноимпульсная стимуляция (NPS) - новая технология, разрабатываемая Pulse Biosciences. При таком подходе наносекундные импульсы электрической энергии вызывают разрушение внутренних органелл, что приводит к регулируемой гибели клеток. Специфический для клеток эффект нетермичен, поскольку типичный наноимпульс доставляет 0,1 Дж энергии, распределенной в объеме ткани. Механизм заключается в утечке ионов кальция через нанопоры в митохондриях, нарушающей способность генерировать энергию, что вызывает гистологически подтвержденную регулируемую гибель клеток в течение нескольких дней без термического воздействия. Способность энергии NPS очищать себорейные кератозы была подтверждена в исследовании 58 пациентов, у которых было обработано 174 очага. Большинство очагов (82%) после одного сеанса лечения были оценены как полное или в основном полное разрешение через 106 дней после лечения. Еще одно новое лечение, "криомодуляция", технология, разработанная докторами медицинских наук Р. Роксом Андерсоном, Дитером Манштейном и Генри Чаном, основана на вызванном холодом прекращении выработки меланина при сохраняющейся функции меланоцитов и нормальном эпидермальном барьере без стойкой воспалительной реакции, что исключает поствоспалительную гиперпигментацию. Процедура проста в использовании для лечения доброкачественных поражений всех типов кожи. Маска применяется для ограничения замораживания в нужной области обработки, а гидратированная марля используется для облегчения распространения кристаллов льда. Прототип устройства имеет выбор параметров, основанный на типе поражения, анатомическом расположении и типе кожи. Устройство позволяет использовать от 107 до 166 кДж/м2 извлеченной энергии. В течение 2-3 дней после процедуры у пациентов наблюдается покраснение, потемнение и припухлость кожи, что хорошо переносится, с минимальным дискомфортом. Длительной дисхромии не бывает.

Грибовидный микоз - это сложный гистопатологический диагноз, который во многих случаях опирается на тонкие подсказки, помогающие клиницистам распознать эту сущность. Авторы ретроспективно с помощью иммуногистохимического метода оценили толщину базальной мембраны в 27 биоптатах грибовидного микоза и 27 биоптатах воспалительных заболеваний, используя окраску периодической кислотой Шиффа (ПА) и ПА с диастазой (ПА-Д). Толщину базальной мембраны измеряли с помощью окулярного микрометра по четырехуровневой системе: 0 (отсутствие обнаруживаемого окрашивания); 1+ (слабое: < 5 мкм); 2+ (умеренное: 5-9 мкм); и 3+ (заметное: >9 мкм). При этом они отметили статистически значимое увеличение толщины базальной мембраны в группе грибовидного микоза (12 биоптатов или 44,4% показали участки 3+ утолщения, остальные – не менее 2+) по сравнению с группой воспалительных заболеваний (в основном 1 или 2+). Кроме того, не было отмечено никакой связи между утолщением базальной мембраны и возрастом пациентов или местом биопсии. Авторы считают, что утолщение базальной мембраны может служить дополнительным гистопатологическим ключом к диагностике грибовидного микоза и дифференциальной диагностике его с воспалительными состояниями.

Согласно данным Американской академии педиатрии (AAP), дети не должны возвращаться к занятиям спортом в течение 14 дней после воздействия COVID-19, а те, кто имеет умеренные симптомы, должны до возвращения пройти электрокардиограмму. Рекомендации, которые обновляют руководство академии от 23 июля, проистекают из новых опасений, что это заболевание может вызвать миокардит, сказала Сюзанна Брискин, доктор медицинских наук, специалист по детской спортивной медицине детского госпиталя в Кливленде. «Появились новые данные о случаях миокардита, встречающихся у спортсменов, в том числе у спортсменов, которые бессимптомно болеют COVID-19», - сказала она в интервью. Обновление согласует рекомендации AAP с рекомендациями Американского колледжа кардиологов, добавила она. Вирусный миокардит представляет опасность для спортсменов, потому что он может привести к потенциально смертельным аритмиям, сказала доктор Брискин. Чтобы сбалансировать риски и выгоды, академия предложила рекомендации, которые варьируют в зависимости от серьезности клинических проявлений. К первой категории относятся пациенты с тяжелым течением заболевания (артериальная гипотензия, аритмии, необходимость интубации или экстракорпоральной мембранной оксигенационной поддержки, почечная или сердечная недостаточность) или с мультисистемным воспалительным синдромом. Врачи должны относиться к этим пациентам так, как будто у них миокардит. Пациентам следует запретить заниматься спортом и другими физическими упражнениями в течение 3-6 месяцев, говорится в руководстве. При обследовании пациентов для возвращения к занятиям спортом клиницисты должны сосредоточиться на сердечных симптомах, включая боль в груди, одышку, усталость, сердцебиение или обморок, говорится в руководстве. К другой категории относятся пациенты с сердечными симптомами, имеющие соответствующие результаты обследования, а также пациенты с умеренными симптомами COVID-19, включая длительную лихорадку. Эти пациенты должны пройти ЭКГ и, возможно, быть направлены к детскому кардиологу, говорится в руководстве. Эти симптомы должны отсутствовать по крайней мере в течение 14 дней, прежде чем эти пациенты смогут вернуться к занятиям спортом, и спортсмены должны получить разрешение от своих врачей первичной медицинской помощи, прежде чем они возобновят тренировки. К третьей категории относятся пациенты, которые были инфицированы SARS-CoV-2 или имели тесный контакт с кем-то, кто был заражен, но сами не испытывали симптомов. Эти спортсмены должны воздерживаться от занятий спортом по крайней мере в течение 14 дней, говорится в руководстве. Рекомендации не меняются в зависимости от вида спорта.

Не существует хорошо зарекомендовавших себя научно обоснованных рекомендаций по диагностике и лечению гангренозной пиодермии (ГП), поскольку это заболевание встречается редко и отсутствуют рандомизированные контролируемые исследования. Авторы опросили дерматологов экспертного уровня, имеющих практический опыт лечения ГП. Из 51 дерматолога 96% были сотрудниками академических центров. Среди респондентов число случаев ГП, курируемых в год, колебалось от 2 до 35. При подозрении на ГП респонденты регулярно использовали биопсию кожи (92% [47/51]) и культуральное исследование тканей (90% [46/51]). Более 50% случаев ГП связаны с сопутствующими заболеваниями, такими как ревматоидный артрит, воспалительные заболевания кишечника (ВЗК), гематологические заболевания, злокачественные новообразования. Поэтому также назначались клинический анализ крови (96% [49/51]), полную метаболическая панель (86% [44/51]), электрофорез сывороточных белков (76% [39/51]), панель гепатита (71% [36/51]), ревматоидный фактор (69% [35/51]), антинуклеарные (67% [34/51]) и антинейтрофильные антитела (65% [33/51]), СОЭ (59% [30/51]), СРБ (55% [28/51]), криоглобулины (53% [27/51]), электрофорез белков мочи (53% [27/51]), исследование гиперкоагуляции (49% [25/51]) и тест иммунофиксации сыворотки крови (49% [25/51]). Реже назначались анализы ВИЧ (43% [22/51]), рентгенография грудной клетки (41% [21/51]), колоноскопия (41% [21/51]) и консультации специалистов—гастроэнтеролога (38% [19/51]), гематолога/онколога (14% [7/51]) и ревматолога (10% [5/51]). Такой объем обследования важен, т.к. в литературе зафиксирован 10% - ный уровень неправильной диагностики ГП. Лежащие в основе ВЗК чаще встречаются у пациентов с ГП в возрасте до 65 лет, в то время как те, кому 65 лет и старше, чаще страдают артритом, раком или гематологической патологией. Большинство сообщили, что важной терапией первой линии являются системные кортикостероиды (СГКС) (94% [48/51]) в связи с их быстрым эффектом и дешевизной, за которыми следует топическая иммуномодулирующая терапия (63% [32/51]). Топические кортикостероиды (ТГКС) (75% [38/51]) были наиболее распространенными топическими средствами первой линии. 39% респондентов (20/51) назначали в качестве топической терапии первой линии топические ингибиторы кальциневрина (ТИК). Часто назначались дополнительные методы лечения, в т.ч. стероидсберегающий циклоспорин, сопоставимый с СГКС (47% [24/51]), антинейтрофильные агенты (41% [21/51]), такие как дапсон и биологические агенты, особенно ингибиторы ФНО (инфликсимаб), показанные при рефрактерной ГП или при сопутствующих воспалительных заболеваниях кишечника. (37% [19/51]).Терапия второй линии или выше включала микофенолат мофетил и азатиоприн. Многие также сообщали об использовании антибиотиков и компрессионных чулков. 76% респондентов (39/51) использовали перевязки с нафталаном, 69% (35/51) - неадгезивные повязки (пропитанную вазелином марлю, альгинатные и гидроколлоидные повязки), а 43% (22/51) -антимикробную терапию. Резкая хирургическая обработка противопоказана из-за обострения воспалительного процесса, но аутолитическая и ферментативная обработка полезны. Как только воспалительный процесс будет разрешен (и иммуносупрессивные агенты будут прекращены), многие пациенты останутся с большими ранами, которые нуждаются в агрессивном лечении, чтобы зажить. ГП чаще всего встречается на ногах, и эти раны после воспалительной фазы похожи на венозные язвы. Консервативная обработка нежизнеспособных тканей, устранение отеков и экссудатов, защита околораневой кожи-все это важно в этой фазе, а компрессионные повязки важны при поражениях нижних конечностей (до тех пор, пока нет основной артериальной недостаточности). Важную роль при таких сложных ранах могут играть биологические повязки, стимулируя грануляцию и эпителизацию, поскольку аутологичные кожные трансплантаты могут подвергаться более высокому риску патогенетического запуска новых поражений ПГ. Более новые агенты, включая антитела, нацеленные на IL 1, 6, 12, 17, 23, а также ингибиторы ФДЭ 4 и Янус-киназы, не использовались регулярно в 2016 году, когда проводилось это исследование. 57% респондентов (29/51) использовали комбинацию топической и системной терапии. Те, кто лечил более 10 случаев ГП в год, чаще сообщали об использовании комбинированной терапии по сравнению с респондентами, лечившими менее 10 случаев. Большинство одобрило применение системной терапии в сочетании с ТГКС или ТИК. Опрос немецких специалистов по ранам также подтвердил частое использование ТИК и комбинации СГКС и ТГКС в качестве общих терапевтических подходов. Вывод: мнения 51 эксперта-дерматолога, регулярно лечащих пациентов с ГП (в отличие от работ, основанных на индивидуальном клиническом опыте), могут обеспечить важное клиническое руководство до тех пор, пока не будет установлено больше научных доказательств.

Авторы провели 9-летнее ретроспективное исследование, включавшее 526 пациентов с умеренным и тяжелым бляшечным псориазом в анамнезе, направленных в Центр лечения псориаза в Неаполе, Италия, на биологическую терапию, такую как анти–ФНО-? (адалимумаб, этанерцепт и инфликсимаб), анти–IL-12/23 (устекинумаб) и анти–IL-17 (иксекизумаб и секукинумаб). Это исследование показало, что конверсия квантиферонового теста (КФТ) произошла у 34 из 526 пациентов (6,5%) со средней продолжительностью лечения 3,2 года. Анти-ФНО-? препараты приводили к конверсии КФТ в 67,6% (n=23) из этих случаев (адалимумаб был наиболее распространенным; n=12), тогда как при анти–IL-12/23 препаратах это наблюдалось в 17,6%, а при использовании анти–IL-17 препаратов – в 14,7% случаев. Однако не было статистически значимых различий между классом биологических препаратов или отдельными биологическими препаратами. Италия считается страной с низким бременем туберкулеза и требует скрининга на туберкулез до начала биологической терапии псориаза наряду с ежегодным скринингом на туберкулез во время лечения. Это одноцентровое ретроспективное исследование демонстрирует 6,5% конверсии КФТ у пациентов с умеренным и тяжелым бляшечным псориазом на биологической терапии и подчеркивает полезность ежегодного скрининга на латентную туберкулезную инфекцию в этой популяции пациентов, чтобы избежать возможной реактивации латентной туберкулезной инфекции (ЛТБИ). Однако по мере совершенствования биологических препаратов со стороны оппонентов ставится вопрос, действительно ли ежегодный скрининг необходим для всех биологических препаратов? Анти-ФНО-биологические препараты явно ассоциированы с повышенным риском реактивации ЛТБИ. Однако другие биологические агенты нацелены на клетки, которые почти или совсем не участвуют в иммунном ответе против туберкулеза. Все больше свидетельств контролируемых исследований, национальных реестров биологических препаратов и постмаркетингового надзора показывают, что риск реактивации туберкулеза у пациентов, получающих биологические препараты, не нацеленные на анти-ФНО, незначителен. В пяти исследованиях пациентов с псориазом, получавших устекинумаб, не было отмечено ни одного случая реактивации ЛТБИ у пациентов, получавших сопутствующую профилактику ЛТБИ. У пациентов, получавших гуселькумаб в исследованиях VOYAGE 1, VOYAGE 2, NAVIGATE и X-PLORE, не было зарегистрировано ни одного случая активного туберкулеза. В результате объединенного анализа безопасности 10 исследований секукинумаба при псориазе не было зарегистрировано ни одного случая реактивации туберкулеза. Данные иксекизумаба из 11 клинических исследований пациентов с бляшечным псориазом также подтвердили отсутствие более высокого риска активного туберкулеза. Обновленные руководящие принципы центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC) в 2010 году и Американского колледжа ревматологии (ACR) в 2012 году рекомендуют проводить ежегодное тестирование на туберкулез только у лиц, которые живут, путешествуют или работают в ситуациях, когда воздействие туберкулеза вероятно, продолжая получать лечение антагонистами ФНО. Недавнее исследование 5212 пациентов, получавших биологические препараты в ревматологии, показало, что повторное рутинное тестирование на ЛТБИ является дорогостоящим и имеет низкую клиническую ценность. Кроме того, было показано, что последовательное квантифероновое тестирование приводит к огромному гипердиагностированию и чрезмерному лечению ЛТБИ, причем почти 30 ложноположительных результатов приходится на каждую истинную диагностированную инфекцию. Пришло время обновить рекомендации по скринингу на туберкулезную инфекцию у пациентов, получающих биологические препараты для лечения псориаза. В регионах с низким уровнем заболеваемости туберкулезом, таких как США, повторное тестирование ЛТБИ у пациентов, получающих биологическую терапию, должно быть сосредоточено на пациентах, у которых есть новые факторы риска заражения туберкулезом после их последнего скрининга.

По оценкам ученых, примерно пятая часть всех смертей в мире приходится на бактериальные инфекции. По этой причине специалисты из разных стран постоянно ищут новые антибактериальные средства. Токсичный белок, убивающий бактерии, невосприимчивые к известным антибиотикам, получили из яда азиатской осы ученые-биологи из Бразилии и из Медицинской школы Перельмана Пенсильванского университета в США. Об этом 12 октября сообщает журнал Proceedings of the National Academy of Sciences. Группа исследователей получила новое вещество, которое позволит бороться с бактериями, невосприимчивыми к известным антибиотикам. Биологи обнаружили, что ключевой ингредиент яда азиатской осы Vespula lewisii — пептид мастопаран-L, или mast-L — разрушает бактериальную мембрану, что приводит к гибели опасных патогенов. «Для лечения постоянно растущего числа лекарственно-устойчивых инфекций срочно необходимы новые антибиотики, а яды — неиспользованный источник потенциальных лекарств», — заявил руководитель исследования, доцент кафедры психиатрии, микробиологии и биоинженерии Сезара де ла Фуэнте (C?sar de la Fuente). Однако ученым пришлось поработать над будущим препаратом, так как обнаруженный белок, в целом неопасный для человека в небольших дозах, все же достаточно токсичен. Он разрушает эритроциты и вызывает аллергическую воспалительную реакцию, которая у восприимчивых людей может вызвать анафилактический шок и даже привести к смерти в результате резкого падения артериального давления и остановки дыхания. Ученые поставили себе задачу усилить антибактериальные свойства мастопарана-L и сделать его при этом безопасным для людей. Путем цифровой обработки данных базы известных антимикробных пептидов они выявили так называемый пентапептидный мотив, связанный с сильной активностью против бактерий. Затем этим пентапептидным мотивом исследователи заменили участок на одном конце mast-L, который считается основным источником токсичности для человеческих клеток, получив модифицированный вариант белка mast-МО. Авторы экспериментально доказали, что mast-МО убивает бактерии, делая их внешние мембраны более пористыми. Помимо прямого действия, это облегчает проникновение внутрь бактериальных клеток совместно вводимых антибиотиков. В то же время mast-MO подавляет вредную иммунную сверхреакцию, которая при некоторых бактериальных инфекциях приводит к тяжелым осложнениям. Исследователи создали десятки вариантов mast-MO и отобрали среди них те, которые значительно усиливают антимикробный ответ без токсичности для клеток человека. Опыты на мышах показали, что mast-МО хорошо защищает животных от смертельных бактериальных инфекций, таких как кишечная палочка Escherichia coli и золотистый стафилококк Staphylococcus aureus без серьезных побочных эффектов. Эффективность mast-МО в этих тестах оказалась сопоставимой с существующими антибиотиками, такими как гентамицин и имипенем. Исследователи считают, что полученные результаты могут стать основой для создания новых антибиотиков. Также ученые намерены продолжить изучение ядов, чтобы найти новые вещества, которые могут быть использованы для изготовления антибактериальных средств.

Исследования, оценивающие полезность спиронолактона для лечения акне у девочек-подростков/девушек, отсутствуют. Это побудило авторов изучить роль спиронолактона в лечении этой популяции пациентов. Спиронолактон обычно используется большинством дерматологов при лечении акне. Однако, как правило, он зарезервирован для взрослых пациенток. В настоящем ретроспективном обзоре изучено влияние спиронолактона (средняя доза 100 мг в сутки) на 80 девочек – подростков/ девушек с акне (возраст 14-20 лет), наблюдавшихся в клинике Майо в Рочестере, штат Миннесота, с 2007 по 2017 год. Из общего числа участниц предшествующая системная терапия, включавшая пероральные антибиотики, контрацептивы или изотретиноин, была не эффективной у 75 девочек/ девушек. В целом, улучшение акне от спиронолактона было достигнуто у 64 девочек/девушек (80%). У 22,5% отмечалась полная ремиссия и у 36,3% - частичный эффект с улучшением больше чем на 50%. Кроме того, большинство пациентов использовали параллельную терапию, усиливая данные по применению спиронолактона в составе комплексной схемы лечения акне. Среднее время до появления положительного лечебного эффекта составило 3 месяца, а время для достижения максимального эффекта - 5 месяцев. Пациенты получали лечение спиронолактоном в среднем в течение 7 месяцев (диапазон 3-45 месяцев) с ограниченными побочными эффектами. Только 3 пациентки испытали побочные эффекты (дисменорея – у одной и головокружение – у двух). При этом гиперкалиемии не наблюдалось. Спиронолактон, по-видимому, является безопасным и эффективным вариантом для девочек-подростков/девушек с акне. Это особенно привлекательно в век устойчивости к противомикробным препаратам и антибиотикам. Родители часто не решаются на согласие начать прием оральных контрацептивов их детьми в подростковом возрасте, и для них спиронолактон может быть более легким препаратом. Подростки должны быть предупреждены о том, что для достижения эффективности может потребоваться от 3 до 5 месяцев. Необходимы дальнейшие проспективные исследования с использованием спиронолактона в качестве монотерапии, но полученные результаты обнадеживают. Вывод: спиронолактон продемонстрировал эффективность в лечении акне у девочек-подростков/девушек и является безопасной долгосрочной альтернативой системным антибиотикам у этих пациентов.